Японцы немного снобы. Они любят делать продукты для себя, хотя с экономической точки зрения это не всегда выгодно.
Евгений Шлакин, преподаватель русского языка в Токио

"Отныне боги будут с вашим мобильным телефоном и ноутбуком",— мило улыбается молоденькая японка, сопровождая напутствие низеньким поклоном и сдачей 200 иен. Я же поздравляю себя с потерей 800 иен (больше $9), которые из любопытства только что уплатил за три наклейки-оберега для гаджетов, освященных в святилище старого Токио.

Синтоистский храм Kanda Myojin в декабре обычно не слишком популярен у жителей Токио. Как говорят про себя сами японцы, в религии они наполовину обращены в синто, наполовину в буддизм. Но ближе к католическому Рождеству почти вся потребительская Япония становится "христианкой", заставляя ритейлеров попридержать распродажи до второй половины января. Тем не менее нынешний декабрь, похоже, станет приятным исключением для одного из крупнейших центров "титульной" японской религии. Основанный еще в VIII веке, переживший немилость сегуната и бомбардировки 1945-го, Kanda Myojin оказался в куда более прозаичной опасности — в последние годы и без того негустой ручеек регулярных посетителей грозил иссякнуть. Успех в семейной жизни, защита от болезней и сглаза, хранение путника в дороге — традиционный бизнес Kanda Myojin — по-прежнему волнуют японское общество. Но оно все больше привыкает рассчитывать на себя.

Однако служители и попечители храма не стали на правах национального культурного достояния тешить себя минимальным бюджетом-госпособием. В сентябре они сделали шаг навстречу процветающим и легко поддающимся мифологизации обитателям соседней округи — Акихабары, крупнейшему мировому рынку электроники. Мекка японских технарей и отаку (фанатов аниме и манги) сформировала более или менее однородную прослойку гиков — японцев, наиболее соответствующих западной мифологии о Японии, то есть увлекающихся мангой, аниме и информационными технологиями. И сегодня каждый желающий японский гик может устроить своему любимому гаджету настоящую религиозную церемонию, чтобы тот "не болел", ломаясь или уплывая в чужие ушлые руки.

Участвовать в синтоистских обрядах имеет право только японец, а вот ноутбук или мобильник, собранный где-нибудь в Малайзии и проданный под финским брэндом, в своих правах в рамках модернизированного синто равен "коренному японцу". Ирония в том, что истинный японский гик никогда не купит Nokia или Samsung, поэтому чистота синто и Kanda Myojin в целом останется незыблемой.

В конце ноября этого года Nokia объявила об уходе с японского рынка. Многие считают, что очередь за телефонным подразделением Apple, iPhone которого после подогретых маркетинговыми акциями сентябрьских очередей застрял в аутсайдерах, даже наполовину не выполняя исходных планов продаж.

Как же так получается, что гики, общепризнанная сила глобальной конвергенции культур, в Японии выбрали свой путь — путь создания автономного рынка? Стоит заметить, что годовой оборот рынка продуктов для японских гиков оценивается газетой The Japan Times более чем в 200 млрд иен ($19 млрд). Например, в среднестатистическом "антикварном бутике" Акихабары компьютер NEC 1985 года выпуска стоит $2,5 тыс. Что уж говорить, деньги у этой публики есть.

Интернет по-японски
"При всем культе романтической школьной влюбленности, проявляющейся, в частности, в бизнесе агентств по поиску контактов первой любви, у японцев никогда не будут популярны сервисы типа наших "Одноклассников"",— говорит выпускник философского факультета МГУ и преподаватель русского языка в Токийском университете международной политики 30-летний Евгений Шлакин. По его мнению, японцы слишком дорожат своей частной жизнью, чтобы выкладывать фотографии после отпуска в Таиланде или Европе. Считается, что именно опция взаимного просмотра фото привлекает максимум посетителей соцсетей.

Более того, собственно интерес к интернету в Японии специфический. Он рассматривается как инструмент делового, формального общения, каскада корпоративных сайтов. Вечерами или в рабочий полдник веб-серфингу японцы предпочитают прохождение еще одного уровня на Playstation или просмотр телепрограмм о вкусной и здоровой пище, которые практически монопольно владеют прайм-таймом. Для дейтинга (знакомств и свиданий), пополнения словарного запаса и удовлетворения других потребностей к их услугам сервисы компании—мобильного оператора, электронные словари и т. д. Выходит так, что все функции интернета органично поделены между гаджетами, которые, с одной стороны, допускают автономное использование интернета, а с другой — не поощряют его.

Большинство японцев, кстати, не подозревают о существовании других mp3-плееров, помимо iPod, дающих им окно не в мир — в iTunes. Как следствие, возникает система взаимодополняющих гаджетов, которая оберегает ранимого японца от открытого интернет-пространства, где, по формуле российской блогосферы, "деточка, тебя могут и на х... послать".

Хрупкостью японского мироощущения с успехом воспользовались самые разные компании: от больших, вроде производителей караоке и мобильных телефонов, до крохотных, поставляющих на рынок "присадку" на игровые автоматы, позволяющую начать игру с того уровня, на котором она закончена. Так, первая проблема iPhone нарисовалась на его ценнике, когда оператор Softbank начал предлагать контракт с продуктом Apple по цене вдвое-втрое выше, чем у японских конкурентов, потому что Стиву Джобсу не хотелось ждать, пока себестоимость телефона и заложенная прибыль "отобьются" в стандартные два года обслуживания контракта. Японские операторы фактически дарят телефоны 120 млн клиентов, возвращая себе затраты через сотни платных сервисов, которыми пользуется обычный японец. Возможно, клиент и был бы рад перейти на рекламную модель интернета, например пользуясь бесплатным сайтом знакомств, а не сервисом дейтинга своего оператора. Но у него нет альтернативы — в Японии не развит сектор услуг, бесплатных для клиента. За досрочную смену мобильника полагается штраф, при утере — возвращается идентичный. Так человек, не выходя один на один с миром в интернете, еще сильнее привязывается к гаджету, а через него — к корпоративным сервисам. "Где прием цифрового телевидения 1Seg?" — растерянно вопрошал японский покупатель, привлеченный было "яблочным" дизайном западного телефона.

В то же время от герметичности личного гаджет-пространства может стать нехорошо.

Гаджет вместо утюга
"Должен ли я переехать людей на машине, потому что все смеются надо мной?" — рассуждал на одном из форумов 25-летний Томохиро Като, постя сообщения с мобильного телефона. Из пригорода Токио 8 июня 2008 года он резво направлялся на грузовике прямиком в Акихабару, где проводил все выходные, пачками скупая комиксы-манга или читая их прямо в магазине, заодно он приобретал разные версии игры Tales of Destiny. Последний пост на форум Като отослал за 20 минут до того, как задавил трех пешеходов и еще четырех зарезал ножом. После этого в японском обществе (где новость о курении травки двумя студентами на прошлой неделе была в числе главных) вспыхнула дискуссия, не утихшая до сих пор: провоцирует ли культура отаку, а с ней и гиковская философия недостижимостью своих "мультяшно-киберпанковских" идеалов буйство японского духа?

52-летний сотрудник японского Минюста Хидэтоси Накамура рассказал СФ, что еще застал те времена, когда Акихабара была просто большим рынком электроники: "Тогда там тоже встречались в основном неординарные люди, которые ценили атмосферу рынка-комьюнити, совершенно противоположную методичной работе больших компаний".

Родившаяся после Второй мировой войны как площадка по "черной" покупке-продаже радиокомпонентов, Акихабара в 1960-е стала респектабельнее, сделав главными статьями товарооборота телевизоры, стиральные машины, утюги. Сближение с актуальными культурными пластами началось в 1980-е с появлением первых приставок и компьютеров, а также гаджетов как феноменов технологии, дизайна и культурного посыла.

Через полгода после июньской резни Акихабара по-прежнему стремится сочетать атмосферу фэшн-места с репутацией электронного рая, где примерно в 500 магазинах, закамуфлированных под игровых и комиксовых героев отаку, можно найти все, включая нелегальный софт и самую редкую деталь к давно устаревшему гаджету вроде первой приставки Nintendo. Это одно из немногих мест в Токио, где попытку клиента поторговаться не воспримут как потерю лица. Магазины с мобильными фотопринтерами и гаджетами, перерабатывающими пищевые отходы в землю, на площади в несколько кварталов чередуются с секс-шопами и многоэтажными торговыми рядами комиксов.

В залы игровых автоматов на обеденные полчаса влетают "сарариманы" в одинаковых черных костюмах и белых рубашках. Им предстоит до девяти-десяти вечера горбатиться на гигантов японской промышленности, заполняющих Акихабару высокотехнологичной начинкой, поэтому ценна каждая минута. Немного жутковато смотреть за тем, как отчаянно они выворачивают игровой руль или бьют по кнопкам. Кругом — исключительно японский язык, хотя официальные путеводители, рекламирующие туристам Акихабару как место паломничества, настаивают на мультикультурности района.

Впрочем, в магазинах с ассортиментом попроще действительно много индусов и китайцев, стоящих за прилавком, как правило, под растиражированным плакатом с Кеном Ватанабе. Туристов в связи с резким укреплением иены по отношению к мировым валютам почти нет, поэтому киберпанковские комнаты-капсулы Capsule Inn Akihabara ценой 4 тыс. иен — вакантны. В огромном и полупустом по случаю полудня гипермаркете Yodobashi начинающий гик и будущий программист Хираюки Идзу катается со своей девушкой на имитирующих лошадей гаджетах. Несмотря на свою крайне простую одежду, вероятность того, что недешевый и бесполезный гаджет будет приобретен, велика. Если у старшего поколения японцев было принято не экономить на еде, то у поколения 20-30-летних к этому пункту добавилась и статья расходов на технику и разные занятные "штучки".

Комбинация гика
Кроме магазинов, где можно купить портативное караоке или сортировщик монет, на Акихабаре заработали сервисные компании, обслуживающие сотни тысяч вольных айтишников и втайне мечтающих о мятеже "сарариманов". Открывшееся в 2001 году Linux Cafe стало пространством для соединения усилий софтовых компаний, университетов и государства не просто по дальнейшей разработке Linux, а по перенесению опыта совместной работы разных агентов над программной оболочкой и принципа Open Sourse в другие сферы жизни, например в градостроительство и планирование развития территорий.

Уставшие от open sourse разработок гики могут отдохнуть в сети заведений Maid Cafes, где в роли официанток служат девушки, одетые и ведущие себя в стиле печальных и покорных школьниц из сюжетов аниме. Зайдя в одно из таких кафе, корреспондент СФ почувствовал явно витающее сексуальное напряжение, исходившее от десятка гиков и пары европейцев. Женщин в кафе, кроме официанток, не было. К каждому посетителю "ковайная" девушка обращалась со словами "мой милорд" и делала книксен. Когда один из клиентов попытался сфотографировать девушку, она позвала менеджера. Клиент засмеялся, достал из пакета куклу героини аниме, что-то щелкнуло, кукла произнесла фразу на японском. "Это как раз в стиле отаку-гика. Общение через гаджет",— заметил Хидэтоси Накамура.